Традиционно кладбища условно означают места, где погребены умершие, в виде останков тел либо кремационных урн. Первоначально слово "кладбище" происходит от древнегреческого koimitírion, условно означающее "место отдыха" или "спальное место". В локальном контексте города Бишкека оно имеет свои языковые эквиваленты: в русском - кладбище и кыргызском - көрүстөн.
Эквивалент на русском языке происходит от слова укладывать, которое, в свою очередь, происходит от глагола "класть" или "ложиться" - и намекает на условное табу на кладбище, как на "место, где лежит мертвое тело". В отличие от этого, кыргызское слово көрүстөн происходит от персидского ghabrestan (قبرستان), единого слова, производного от персидского estanт.е. "земля, царство, место" и арабского глагола gha-ba-raозначающего "копать". Корень глагола, в свою очередь, возможно происходит от qubbar, дословно "копатель" - соотносимое к жаворонкам, "маленьким наземным певчим птицам, которые обычно питаются, выкапывая личинки".
Тем не менее, кладбища - это гораздо больше, чем последнее пристанище для ушедших в иной мир. Они одновременно являются объектами материального наследия и могут рассматриваться соответственно, как исторические музеи под открытым небом. Любое кладбище предлагает посетителям важную информацию о значимых исторических событиях, архитектуре, жизни сообществ, прошлых и текущих тенденциях в практике захоронения и памяти. Уникальная атмосфера и особенная аура кладбища позволяет получить ряд отличительных эмоций, включая даже увлекательные, дополнительные впечатления от места и его повествований. В одной из наших полевых прогулок мы исследовали два места захоронения в городе Бишкек: Ала-Арчинское и Юго-Западное. Пристальное внимание было уделено искусству оформления могильных плит, представленных различными знаками и символами, чтобы выявить различия и тренды, а также попытаться расшифровать истории, передаваемые через них. Конечно, эта тема заслуживает более обширного исследования и надлежащего анализа. Тем не менее, в этой статье блога мы хотели бы поделиться своими мыслями и идеями, предварительными наблюдениями и опытом посетителей.
Могильные плиты или надгробия, как экспонаты, представляют собой удивительный и богатый источник знаний об усопших, начиная от имени, возраста, пола, физической внешности и отношений, эмоциональной привязанности, практики и ритуалов памяти и заканчивая религиозным и профессиональным опытом, периодом времени, в течение которого человек жил, и другими контекстуальными подробностями. Среди прочего, сочетание размера, формы, цвета, материала и расположения могил на кладбище помогает нам углубиться, чтобы продолжать раскрытие их историй. Орнаментализм, использование светских символов и знаков и эстетическое оформление характерны для всех культур и исторических периодов. Человечеству нужны символы и знаки, выражающие их отношение к смерти, что влечет за собой создание своего рода символического языка и соответствующей ему системы идентичности. По мнению Международной ассоциации кладбищенских надгробий???, одним из главных катализаторов в распространении надгробных плит стал тот факт, что в 1650-х??? гг. церкви и захоронения стали более распространенным явлением. В 19 веке??? популяризация мемориальных надписей быстро возросла. Одновременно с этим стали предоставлять более подробную информацию об усопшем в сопровождении нескольких слов от близких, коллег и друзей. Мемориалы становились более экстравагантными, так как в них проявлялись сочетания различных элементов оформления, таких как мемориальные вазы, мемориальные доски, бюсты и памятники.
Надгробные камни, обнаруженные на первом месте захоронения - Ала-Арчинском кладбище, наиболее разнообразны с точки зрения дизайна украшения надгробий - иногда замысловатого, - а также их символических маркеров. Рассматривая пространственное расположение и группировки частных надгробий на кладбище позволяет задуматься о социальной иерархии. Пространство демонстрирует здесь сближение двух исторических эпох и заложенных в них идеологий - советской и независимой. Самое центральное место расположения кладбища - широкое, хорошо сохранившееся и ухоженное, и явно прославленное. Это привилегированная секция для современных национальных героев и "лучших граждан", которые заслуживают общественного уважения и престижа. Она в значительной степени представлена индивидуальными и семейными надгробиями, чаще в виде мраморных и гранитных памятников различных размеров и форм.
Глядя на большинство могильных плит, мы узнаем, что они обычно включают в себя различные формы, которые иллюстрируют прошлый социальный и профессиональный статус умерших. Это также подчеркивает их принадлежность к кыргызской интеллигенции как советского, так и постсоветского периодов. В их число входят высокопоставленные чиновники, военачальники, высшая интеллигенция, художники и многие другие. Неудивительно, что в советский период акцент на карьерном и профессиональном успехе соответствовал конкретной идентичности, сформировавшейся в тот период. Сегодня эта часть кладбища также выражает символический капитал как нации, так и семьи, поэтому эти могилы часто посещают и достаточно помнят.
Тем не менее, советская часть кладбища включает в себя и большую непривилегированную часть, отличающуюся строгой общей стандартизацией и отсутствием этно-конфессиональных различий. Дизайн могил советской эпохи отличается простотой и строгостью: надгробие, часто в виде металлической или каменной конструкции в форме часовни, содержащей лишь краткие биографические сведения, такие как имя резидента, дата рождения и смерти. Контрастируя это с величественными могилами национальных героев и интеллигенции, кладбище удачно отражает двусмысленность советской культуры - колеблющуюся вдоль двоичной системы элитарно-индивидуалистической, с одной стороны, и народно-коллективистской, с другой.
Некоторые знаки и символы носят универсальный характер и не требуют особой интерпретации. Например, интерпретация знаков профессиональной принадлежности представляется довольно простой: чаша со змеей для врачей и открытая книга для писателей или академиков, микроскоп для ученых, театральный занавес для артистов и соответствующие музыкальные инструменты для музыкантов. Соответственно, у надгробий приветствуют - высеченные в камне – монументы врача в белом халате с налобной линзой, профессора с ручкой в руке или журналиста советской газеты, работающего со своими записями.
Обращая внимание на мотив головы надгробий, можно, следовательно, рассказать о том, как умер человек - естественной смертью, либо его жизнь прервалась неожиданно. В частности, разбитые колонны или надгробия указывают на преждевременную смерть человека, который либо умер в молодом возрасте, в расцвете сил, не дожив до старости.
Среди зоологических символов и знаков, голубь является одним из самых популярных маркеров, соответствующих традиционному христианскому символу любви и мира. Он также олицетворяет божественный дух и чистоту. Как правило, птицы символизируют мир. Бабочка репрезентирует душу, короткую жизнь и ее часто можно увидеть на надгробиях детских могил.
Один из уникальных знаков, который мы нашли на первом месте захоронения, - это якорь, символизирующий надежду и стойкость. Он также может выразить жизнь моряка и соответствует христианскому символу надежды.
Среди ботанических символов, плачущие растения и капающая ветвь дерева - это визуальное изображение печали и утраты. Роза символизирует любовь и красоту. Нераспустившийся бутон розы часто можно встретить на детских могилах.
Другая категория среди основных могильных знаков, представленных на кладбище, связана с этническим и религиозным происхождением жителей. Современная часть планировки могилы, похоже, построена по религиозному принципу.
Второе место захоронения, Юго-Западное кладбище, расположено относительно далеко от центральной части города и занимает намного большую территорию, чем первое. Вся обстановка кладбища напоминает тихий город, построенный на холмах Бишкека для "простых людей". Можно отметить, что современные надгробия имеют самую простую форму, изготовленную значительно менее эстетичным и более стандартизированным способом, которому часто не хватает уникальности и креативности. Дизайн, заложенный в оформлении и украшении современных надгробий, отражает требования и ценности современного общества и дает решающее представление о смерти как потребление, ее утрате как символического значения и, возможно, также эстетического качества. Вдоль дороги, ведущей к месту захоронения, размещается целый ряд малых предприятий для различных кладбищ и похоронных услуг, которые материально олицетворяют эту тенденцию. Обычно современный набор дизайна состоит из портретной фотографии, серого и черного цветов и коротких надписей, сведенных к имени и датам жизни покойного. Чрезвычайно популярными стали разноцветные пластиковые цветочные горшки и похоронные венки. Они не только украшают надгробия, особенно детские, но и визуально выражают любовь и траур. Кроме того, детские могилы часто украшают игрушки и личные вещи.
Современные надгробия, а не профессиональная принадлежность или карьерные достижения, сильнее напоминают семейную идентичность. Здесь также распространены огороженные забором могилы. Как правило, они сопровождаются крошечным местом для молитвы и траура. Размер и форма надгробий и ограждений могут быть связаны с экономическими возможностями членов семьи, а не с социальным статусом и профессией покойного. Кроме того, в дизайне современных надгробий чаще всего используются религиозные символы, такие как мусульманский полумесяц, христианский крест или звезда Давида. Это может свидетельствовать о растущем общественном спросе на религиозную, а также этническую самоидентификацию жителей города. Однако между участками кладбища (мусульманскими, христианскими и иудейскими) нет четких этно-религиозных различий и иерархии. Вместо этого пространственная планировка кладбищ и надгробий дает более полную и социально и культурно разнообразную картину современного кыргызского общества.
Будь то место для сна, лежания или копания, города умерших обычно понимаются как специфические городские объекты, расположенные в пределах города живых. Но можно ли по-другому понимать кладбища? Посещение обоих кладбищ заставило нас задуматься о принципиально ином понятии: кладбище и город как параллельные вселенные? Ведь кладбище и город связаны между собой в пространственно-временных отношениях, которые одновременно и взаимны, и асимметричны. Кладбище - это действительно своеобразное городское пространство: оно одновременно отстает, идет в ногу со временем и, возможно, обгоняет город живых. Будучи искаженным зеркальным отражением города жизни, все три пространства времени раскрывают разные измерения города.
Поскольку большинство людей сначала живут, а затем умирают, на кладбище изображен город и его население, с определенной задержкой. Оба кладбища густо заселены многими разнообразными личностями, которых редко можно увидеть в городе живых: Евреи-ашкенази и украинцы, герои войны, награжденные медалями, советские партийные чиновники, а также азербайджанский врач с грузинской фамилией, уроженец Харькова с эпитафией на идише или коренной поляк в толпе звезд Давида, звезды социализма, кресты и полумесяцы. В частности, Ала-Арчинское кладбище, расположенное между проспектом Жибек-Жолуи бульваром Жаш-Гвардия, хранит в своих пространственных границах память об определенной истории, забытой многими из тех, кто сегодня живет в городе живых.
В то время как центр городского кладбища, уже известный в советское время, хорошо ухожен и доступен через сеть бетонных дорожек, северо-восточная часть кладбища раскрывает совершенно иную картину: тропы, заросшие кустарниками, рухнувшие могилы, ржавые заборы могил и фамилии, которые могут показаться странными для русских и кыргызских ушей: Вайслейб, Швартцман, Шехтман, Гольдблатт или Бернштайн. Между советскими заводскими домами на востоке и могилами советско-кыргызской элиты на западе, расположена обширная территория еврейских могил. Посетители, которые спотыкаются о могилы, могут сначала подумать о бухарских евреях Узбекистана. Однако идишское происхождение их имен опровергает эту гипотезу.
Напротив, это могилы ашкеназских евреев, из которых около 20 000 сбежали в Кыргызстан, когда нацистская Германия оккупировала их родные города в западной части Советского Союза. В Кыргызстан были эвакуированы не только отдельные лица, но и целые учреждения: например, весь Еврейский театральный коллектив Варшавы вместе с актрисой Идой Каминской (1899-1980) был перемещен, и до конца Второй мировой войны в советском Бишкеке (тогда г. Фрунзе) исполнявший театральные пьесы на русском языке и на идише. К 1970-м годам многие евреи начали эмигрировать в Израиль, и большинство из них покинули страну после распада Советского Союза.
В этом разделе можно найти несколько надгробий в форме часовни. Некоторые из них увенчаны малой шестиконечной звездой Давида, как символом еврейской веры или христианского креста, другие - красноватой пятиконечной звездой, обозначающей светский знак Советского Союза. Обычно символы религиозной принадлежности на надгробных плитах более характерны для еврейских надгробий. Что также интересно, язык и шрифт, кажется, играют роль отличительного знака, особенно для надгробий этой части. Большинство надгробий сопровождается нижними ограждениями и открытой дверью, которая до сих пор открыта для интерпретаций. В целом эта часть кажется заброшенной и географически и символически исключена из возвеличенной центральной части кладбища. Ужасное физическое состояние могил заставляет задуматься о маргинализации социально-исторической памяти.
Кладбище - это не только отражение прошлого. В то же время, оно раскрывает многое о жителях в настоящем времени, их понимании социального статуса, мировоззрения и семейных отношений. На самом деле, мир кладбищ напоминает параллельный мир, который разительным образом изображает различные аспекты жизни города. Помпезность сталинской архитектуры находит свое отражение в монументальных погребальных скульптурах советских героев войны, партийных чиновников и интеллигенции, подобно найденным на Ала-Арчинском кладбище. Как и Золотой квадратв центре Бишкека, здесь сохранилась симметрия, дорожки (в большинстве) хорошо вымощены, а архитектурные сооружения (будь то Сталинкаили могила советского интеллигента) хорошо сохранились.
Но точно так же, как вторая волна архитектурного модернизма прокатилась по Бишкеку (и всему Советскому Союзу) после смерти Сталина, этот стиль архитектуры оставил свой отпечаток и на формах зданий на кладбище. Могила Сооронкула Ерешеева (1908-1976) занимает четкий и динамичный формальный язык модернизма, словно превращая последнее пристанище в стартовую площадку, с которой душа человека отправляется в путешествие по просторам космоса.
Однако сходства не ограничиваются сферой архитектурных форм. Разве фрески советской эпохи, отмечающие достижения рабочего класса, не находят своего эквивалента в бесчисленных могилах, дорожащих профессиональной карьерой своих (советских) обитателей - от газетных журналистов, архитекторов и генералов до радио-операторов, водителей автобусов и врачей?
Будь то кладбище или город - переход от советской эпохи к постсоветскому - плавный. Подобно тому, как неоновые вывески и названия улиц Города Живыхмедленно меняются с русских на кыргызские, так и с окончанием советской эпохи увеличивается количество надписей на кыргызском языке, часто украшенных арабскими сурами. Но арабские и надписи на иврите на могилах 1940-х и 1950-х годов, с одной стороны, и современные могилы, лишенные религиозной символики, с другой, усложняют картину.
Подобно тому, как современный Бишкек включает в себя уйгурский квартал и улицу корейцев, так и жители юго-западного кладбища к востоку от села Верхний Орок имеют свои уголки. Но, как и в городе живых, границы размыты и зачастую всего несколько метров отделяют могилы корейцев, православных христиан, мусульман и иудеев.
В сфере жизни постсоциалистического города характерны два новых феномена: элитное жилье и неформальное. Элитное жилье с его перегруженными фасадами, пронизанное богатым орнаментом и роскошным гламуром, находит своего противника в усиленном распространении великолепных гробниц, которые впечатляюще отражают статус-сознание его жителей (или его живых родственников). Вместо аскетизма благочестивых ıymanduu, эти роскошные могилы скорее отражают сами материальные амбиции мирской бонвивантской жизни. Но и неформальное жилье, позволяющее городу органично расти на своих окраинах, находит свое эквивалент на кладбище. На южных окраинах юго-западного кладбища вдоль панорамного склона горы тянется сложная сеть обычных построенных мусульманских и православных могил. Город Мертвых достигает своих границ.
9 декабря 2020 года мэр Бишкека объявил, что с 2021 года на Юго-Западном кладбище не будет разрешено строительство новых могил. Причина - недостаточно места. В то же время над Бишкеком нависает густое облако смога. Токсичный коктейль быстрого роста города, плохой теплоизоляции домов, дешевого топлива (угля), затрудненной высотной циркуляции воздуха уже превратил Бишкек в один из самых загрязненных городов мира. Загрязненный воздух зимой в течение многих лет будет продолжать подпитывать миграцию из города живых в город загробной жизни. И здесь тоже все громче звучат голоса о немедленном прекращении строительства высотных зданий. И город живых, и город умерших (Юго-Западное кладбище) исчерпали свои возможности. Тем не менее, они продолжают расти. Но куда именно?
В эпилоге своего труда "Архитектура города Фрунзе" Валентин Курбатов и Евгений Писарский в 1978 году отправляются на смелый мыслительный эксперимент, представляя себе, как будет выглядеть город будущего - то есть город нашего настоящего. Основываясь на своих наблюдениях о том, что город к "настоящему времени" - конец 1970-х годов почти исчерпал все возможности для дальнейшего роста, они предполагают, что рост города будет развиваться в двух направлениях. Во-первых, они предполагают увеличение плотности за счет строительства высотных зданий. Во-вторых, видя город практически застрявшим между высокими горными хребтами, они представляют себе, как город будет расширяться вглубь предгорий хребта Ала-Тоо. К югу от города авторы представляют себе "террасированную застройку на сложном рельефе" малоэтажных домов.
Если взглянуть на новые могилы, возводимые на склоне горы с южной стороны юго-западного кладбища, то можно почувствовать неизбежное напоминание об этом научно-революционном пророчестве. Но, в отличие от ожиданий, не мы, (еще) живущие, осмеливаемся сделать первый шаг в горы. Нет, в нашем "биоцентричном" взгляде на вещи мы полностью упустили из виду тот факт, что на этот раз мертвые на шаг впереди нас. Возможно ли, что на этот раз город мертвых опередил город живых, предвосхищая утопические видения города будущего?
American University of Central Asia
7/6 Aaly Tokombaev Street
Bishkek, Kyrgyz Republic 720060
Тел.: +996 (312) 915000 + Вн.
Факс: +996 (312) 915 028
Контакты АУЦА
Справочник АУЦА
Webmail
eCourses
Карта сайта
Возможности трудоустройства
Экстренные контакты